Было это в то время, когда российский рубль был еще не так опущен,
если можно так выразиться. Начало девяностых.
Приграничный город, рядом Финляндия. Таня кладовщик,
Анюта экономист, механик Николай Петрович и я, сидим, пьем чай,
обычное производственное чаепитие, разговор ни о чем и обо всем.
Зашел разговор о том, что кто-то из цеха пригнал себе машину.

Я Танюшке и говорю, - у тебя сестра в Финляндии, сделай, мол,
нам приглашения, глядишь, и мы себе пригоним.
Та недолго думала, словно ждала этого предложения, - услуга,
мол, платная, - называет сумму, и никаких проблем. Ясно, все жить хотят.

Я, как всегда в первых рядах, ну еще Петрович загорелся, не знал бедненький,
сколько нервных клеток ему это будет стоить...

Через некоторое время приходят приглашения...
Я с Петровичем делаем себе паспорта, вызовы...
все складывается на удивление легко (везет).
Намечаем день отъезда, покупаем билеты
на поезд Ленинград - Хельсинки.

Едем... У Петровича настроение не ахти... интуиция...
Вдруг он спрашивает у меня - а ты финский знаешь?
- Нет, - отвечаю я ему...
- А как же мы общаться будем?
Я машу ему рукой, - не переживай, выкрутимся
(легкомысленная дивчина).

Тут на наше счастье в Выборге в купе подсаживается молодая дама,
Оленька, замужем за финном, едет к мужу, прекрасно владеет языком.
Ну и, слово за слово, Я делюсь своими проблемами.
Та говорит, - не переживай, помогу, - и дает нам свои координаты (повезло)...
Удачно проходим таможенный досмотр (опять повезло)...
Подъезжаем к своей станции, нас встречают как путных.

Финн привозит нас к себе домой, показывает, где можно приготовить кофе, и уезжает...
Ждем час-два, уже смеркается. Петрович совсем поник,
почему-то он всю дорогу молчал.
Через некоторое время приезжает Финн, и не один,
а со своей квартиранткой Надей.
Я легко вздохнула, я тоже не очень уютно себя чувствовала в чужой квартире...

Следующие два дня уходят на поиск и покупки машин,
по деньгам, каждый себе. За это несет ответственность Петрович.
Вечером накрываем стол по-русски, за это ответственность несу я,
(у каждого свои обязанности).
Сидим, общаемся, настроение у всех прекрасное...

Вдруг Петровича осенила мысль, очень... «умная».
Обращается к мне: - ты удостоверение свое, мол, взяла
(права, которые называются)? Я в недоумении, пожимаю плечами.
- Нет, у меня их никогда и не было.
У Петровича челюсть отвисла, не знамо от чего: то ли от выпитого, то ли от моих слов...
- Ладно, говорит, прав у тебя нет, ну а машину-то водить умеешь?
- Да нет, - отвечаю я, - и никогда не умела!
Тут у Петровича случился нервный тик...
После долгой паузы и трех выкуренных сигарет, он немного успокаивается.

- Ты же машину купила, что ты собираешься делать?
И как ты себе все это представляешь, я - на двух машинах...
- Да нет, на прицеп возьмешь, - отвечаю я, невинно так на него глядя...
- Какой прицеп? Два дня снег валит!
Надежда и Финн молча за нами наблюдают и понимают,
что вечер испорчен.
Во всем Петрович виноват, угораздило же его спросить не во время.

Настает утро, «мороз и солнце день чудесный...»
Финн помогает доехать до финской таможни, помогает с оформлением бумаг,
дает нам трос и прощается. Петрович ставит машины в ряд,
цепляет мою, подводит меня, и говорит, - вот три педали, твоя,
мол, только одна, - показывает на тормоз, - на другие не нажимай.

Лады, сказано, сделано... Я сажусь в машину, ногу на педаль
(тормоз называется), уцепилась за руль, жду...
Петрович садится в свою, заводит, пытается тронуться с места,
а оно никак, машина почему-то юзом, попой крутит у меня перед носом...
Петрович останавливается, выходит.
Я вижу - мужик зол, - ну, хана мне, - про себя думаю,
- все ж правильно делаю, чего он злится?

Петрович подходит, открывает дверь и видит, что у меня ноги
уже судорогой сводит (на тормоз же нажимаю),
и руки побелели от напряжения.
Он, глядя на эту картину, обкладывает меня по-русски...
Закуривает и, успокоившись, начинает мне методично объяснять,
когда я должна нажимать на педаль (которая тормоз называется).

Трогаемся, едем потихонечку...
Тут дорога пошла под уклон, я не успеваю сориентироваться,
нажать на тормоз, но успеваю вывернуть руль (гонщица)...
Нас развернуло, но остались целы (повезло).
Ну, думаю я, сейчас будет очередной ликбез, а не тут-то было...
Петрович вытаскивает меня за шкирку из машины,
довольно невежливо, выравнивает мою машину в нужном направлении,
приглашает садиться, включает вторую скорость.
Объясняет, что когда почувствую машину, могу переключиться...
А сам выпрыгивает на ходу (каскадер).
Как ехала я, вернее, вальсировала, одному богу известно,
но доехала до своей родной границы...
На мое счастье встречных не было (повезло, неизвестно кому).

Там ребята пограничники помогли догнать до Выборга,
на платную стоянку... А сама с Петровичем вернулась домой.
Обо всей их поездке Петрович потом рассказал в цеху, на пересменке.
А как он все это преподнес, про то история умалчивает...
Только еще долго после этого случая, меня иначе, как Шумахершей никто не называл...
Почему Шумахерша?

***
Я люблю прочитывать свои старые записи...
И чаще всего я улыбаюсь...
А меня ведь Боженька ведет уже очень давно...
Если я не думала и не задавала или мучила себя вопросами,
как это получится или воплотится...
Не зная языка, навыка вождения и не имея прав поехать покупать машину...
Смешно правда же?